«На Украине произошла антиворовская революция»

Наш коллега москвич Аркадий Бабченко — независимый журналист, который сотрудничает с самыми разными изданиями, в частности, с журналом «Нью-Таймс». В Москву из Киева Аркадий вернулся 24 февраля, и нам удалось связаться с ним по телефону. По его словам, на Украину он отправился по собственной инициативе, чтобы увидеть, что же на самом деле происходит в Киеве. Аркадий уверен, на Украине произошла революция. Революция против узурпации власти президентом Януковичем и его командой. Причем это совсем не антироссийское событие, а чисто украинское.

— Люди просто устали терпеть воровскую власть и издевательское отношение к людям, — говорит он.

Все разговоры о том, что на Майдане были одни бандеровцы и фашисты, Аркадий называет глупостью. Хотя, по его словам, там были совершенно разные люди, разных политических взглядов, но в большинстве своем — обычные украинцы, которых достала власть Януковича и которые были возмущены жестокостью правоохранительных органов.

Конечно, же, самое яркое впечатление, по его словам было во время попытки штурма Майдана «Беркутом».

Впрочем, обо все по-порядку. В Киев Бабченко прилетел 18 февраля вечером и сразу же отправился на Майдан.

-Ведущие в город дороги были перекрыты, метро не работало, центральные улицы перегорожены полицией, на улице ощутимо напряженно. Крещатик еще открыт, но Майдан уже горел. До этого милиция придерживалась оборонительной тактики, держась на расстоянии и изредка устраивая контратаки. Но тогда они перешли к тактике наступательной. Я уже был на Майдане и думал, что до «Беркута» довольно далеко, но когда дым от горящих покрышек чуть отнесло ветром, я увидел щиты метрах в двадцати от себя, и глаза за этими щитами. Я не думал, что они уж так близко. Там где раньше был глубокий тыл, теперь оказалась передовая. О чем мне и сообщила первая же разорвавшаяся в ногах газовая граната. Я не знаю, сколько раз я надышался газа за эту ночь. Десять, пятнадцать, двадцать. Причем хорошо так, до перехватывания дыхания. Лицо опухает, кожу жжет, слезы и соплю ручьями, медики! Где медики?! Прибегают. Как правило — девчонка молоденькая. Мужики занимаются тяжелоранеными. Побрызгает, протрет салфеткой, помогает.

На Майдане все удивительно четко угадывали свою роль. Каждый находил наиболее оптимальное для себя место и работу. У медиков девчонки помогали отравленным, молодые парни-санитары бегом таскали раненных в медпункт, где их уже штопали и вытаскивали из них осколки хирурги зрелого возраста. Парни помоложе лет воевали на баррикадах. Мужики средних лет выковыривают и разбивают брусчатку. Люди предпенсионного возраста выстраиваются в цепочки и передают эту брусчатку на передовую. Женщины разносят чай, молоко, суп, бутерброды. Молодые девчонки — коктейль Молотова. Встретил одну свою знакомую, студентку журфака. «Вот, — шутит, — взяли две баклажки коктейля, идем на вечеринку».

Как рассказывает Аркадий, ближе к середине ночи загорелся Дом Профсоюзов, где был штаб Майдана. Горел весь — от первого до последнего этажа. А в здании еще были люди. Вскоре приехали пожарные. Всего из дома спасли 41 человека. А к утру Дом профсоюзов выгорел полностью.

— «Беркут» пошел в атаку часа в четыре ночи. На холме установили прожекторы и осветили площадь. Затем подошел водомет и начал заливать стену огня. Потом началась «артподготовка». Гранаты ложились очень плотно, в самой толпе. Осколком меня ранило в колено, а затем в пах. Затем посекло ноги. Рядом загорелся парень, у которого в руках граната разбила уже подожженную бутылку с коктейлем. Затем пошел водомет. Начал таранить баррикаду, его подожгли. Второй водомет струей воды сбил с него пламя. Потом пошли внутренние войска. Стреляли пластиковой шрапнелью. Маленькие серые шарики сыпались, как горох. Люди побежали. Со сцены доносился чей-то рев в микрофон: «Беркут! Остановитесь! Что вы делаете! Здесь же люди! Не бегите, хлопцы, стойте, не поворачивайтесь к ним спиной! Разом, разом, разом!» Люди остановились, а потом повернули обратно. Теперь побежал «Беркут». А потом светошумовая граната разорвалась у меня прямо в ногах, и я перестал быть. Вот просто — меня не стало. Резкая вспышка, затем яркий свет в глазах, звон в ушах и полное отсутствие мыслящего сознания. Стало страшно. Где драка я не вижу, с флангов вроде еще наступают, сейчас проломят голову, а я даже не пойму — кто, как откуда. Потом кто-то взял под локотки, куда-то потащил. Какие-то ступеньки. Потом час не было вообще никаких ощущений. просто тупишь или улыбаешься, ничего не понимая. Все-таки контузило… Часа через четыре прошло.

По словам Аркадия, раненных после атаки было очень много. У большинства — осколочные ранения.

— Как эти люди выдержали то, что они выдержали, я совершенно не представляю. Валились с ног — но стояли. Держали Майдан. В прямом смысле этого слова держали — щитами, плотно, с усилием, прижав их друг к другу, чтобы взрывная волна не пробила сквозь щели — тогда покалечит. Это выше моего понимания.

По мнению журналиста, украинская власть все-таки не решилась столкнуть страну в бойню гражданской войны, но и победить не могла. Не могла она разогнать Майдан без применения оружия и большой крови.

21 февраля президент Украины Виктор Янукович обратился к согражданам с заявлением, в котором объявил об инициировании досрочных президентских выборов и возврате к Конституции 2004 года.

— Теперь только от украинцев зависит, какую страну они построят, — говорит Аркадий Бабченко. — Ультра-националистическую, умеренную, демократическую. Будут ли пестовать разрыв между востоком и западом или научатся все же сосуществовать вместе. Все дороги открыты, по какой пойдут, так и жить. Россия тут совершенно не при чем, если только сама не залезет в эту историю. Ближайшее время будет, безусловно, не самым приятным. Грызня за власть, евроинтеграция-антиевроинтеграция, принятие странных законов, отмена ранее принятых, борьба за русский язык, борьба против русского языка и так далее. Это, видимо, неизбежно. Как бы там ни было, будущее украинцев зависит теперь только от них самих. Но я все-таки надеюсь, что все будет хорошо.